Рождение
артиллерии
Пушки
и революция
|
|
Французская гвардейская артиллерия
 История артиллерии
А.Б. Синельников. ПУШКИ И РЕВОЛЮЦИЯ.
6. СТАРИНА МОНЖ
В мезьерской школе, где в свое время обучался Корно, преподавал чудаковатый профессор. Широкое лицо, сплюснутый нос, толстые губы, его никак нельзя было назвать красавцем. Говорил он скороговоркой с неправильным произношением. Но ученики любили его. Они рассказывали про него разные смешные истории, о его женитьбе на вдове, о его донкихотстве и принципиальности. Они инстинктивно чувствовали, что он тоже любит их, ведь он никогда не жалел своего времени на занятия и часто на лекциях подходил к озаботившемуся слушателю и говорил: "Друг мой, я повторю с того момента, с которого ты перестал меня понимать". Свое воодушевление наукой он умел передать им. У Монжа не было бездельников и отстающих. О своей карьере он вовсе не заботился. И если из простого репетитора стал профессором, то только после смерти своего начальника, естественным путем заняв освободившееся место. Как это не удивительно, но этот добрейший человек был одновременно и величайшим ученым своего времени.
Монжа не даром называли "отцом начертательной геометрии". Планы архитекторов и инженеров при помощи его математических формул превратились из инстинктивных откровений в науку. Свою обожаемую математику Монж стремился приложить к любой области. Он был энциклопедистом, как любой ученый того времени и по настоянию Тюрго стал экзаменатором гардемаринов, выезжая в Париж на пол года. Он не давал кандидатам никакого снисхождения, не взирая на титулы и богатство. От будущих адмиралов на экзаменах только пух летел. Эта скандальная слава привела его даже временно на пост морского министра, когда во время революции аристократы в адмиралтействе разбежались, а преданные нации моряки лихорадочно искали авторитетного человека. Впрочем, флот в то время был, задвинут правительством в "самый дальний угол". Карно вспомнил о своем учителе и вытащил его для более насущных дел. Франция перед вторжением интервентов остро нуждалось в боеприпасах. Прежде в королевстве этим вопросом занимался гениальный Лавуазье. Помимо своих научных изысканий он увеличил производство пороха за год в четыре раза. За ним очень нервно следили англичане. Они несколько раз предлагали ученому политическое убежище, пугая ужасами будущей революции. Лавуазье отказался. Для того, что бы получать деньги для своих опытов по химии он занимался откупом. Бедный ученый так до последнего момента не понял в чем его вина и кто спровоцировал гнев бедных парижан вообразивших, что он лишает их куска хлеба. Лавуазье отрубили голову. Без пороха ружья превращаются в дубинки, а артиллерия в бесполезные бревна.
За порох взялся Монж. С серой и углем проблем не было, но селитру Франция ввозила из Индии. Теперь эту дорогу закрывал весь английский флот. Наверное, экс-морской министр испытывал некоторое моральное удовлетворение, когда натянул нос, всем английским адмиралам придумав, как и где добывать селитру во Франции. Инструкции Монжа были разосланы по всей стране. Дни и ночи патриоты рылись в земле, хлевах, даже на кладбищах. До 89 года Франция потребляла не более миллиона фунтов селитры в год, стараниями Монжа и патриотов за десять месяцев добыли двенадцать миллионов! Но получить составляющие части это далеко не все. Пороховые мельницы, число которых было весьма ограниченно, все рано не успели бы их переработать. Тогда Монж придумал положить в обыкновенные бочки медные шары. Эти мельницы в миниатюре можно было разместить в любом дворе. Франция превратилась его стараниями в огромный пороховой завод. Конечно, без всеобщего народного воодушевления и помощи не только мужчин, но даже женщин и детей эта огромная работа не могла бы быть выполнена, но и без гениальной головы Монжа ничего бы не получилось! Пушки в то время делали из чугуна и бронзы. Чугунные пушки отливать было проще, но они были гораздо тяжелее. Как правило, их использовали на флоте или в крепостях. Четыре чугунно - пушечных завода Монж увеличил до тридцати. Вместо девятисот орудий в год они отливали тридцать тысяч. Два медно пушечных завода стараньями Монжа выросли в пятнадцать. Они стали выпускать семь тысяч орудий. Это при условии, что медь ранее привозилась из России и Швеции.
Революционеры поступили по примеру Петра Первого. Они сняли с церквей колокола. Правда, состав колокольной меди не подходил для производства пушек, но Монж организовал химиков и получил новые способы отделять медь от олова. Ранее для производства были необходимы глиняные формы орудий. Монж предложил лить в песок. Первую пушку, полученную таким способом, испытывали на Марсовом поле. Весь Париж рукоплескал успешным результатам. Днем Монж не вылезал из мастерских, по ночам писал наставления "О пушечном искусстве". Рядом с ним трудился его старый приятель Бертолле, так же беззаветно преданный своему делу. Все, что не относилось конкретно к вопросам обороны и вооружению армии, казалось им несущественным. Они стойко переносили голод и холод, Монж питался в основном хлебом, подшучивая над собою: "...депутат Ниу шептал своим товарищам: Монж начинает роскошествовать; он ест редиску!" Однажды Г-жа Монж узнала, что на ее мужа и Бертолле написан донос. Она побежала к Бертолле, и великий химик задумчиво пробормотал: " Очень возможно, что нас осудят и поведут на гильотину, но это случится не раньше чем через восемь дней", а Монж в тон ему позже добавил: "Самое главное, что мои литейные чудесно работают". Судьба пощадила их обоих. При императоре они достигли чинов и славы. Наполеон не выдвигал бездельников. Им обоим вдосталь пришлось поколесить по свету (Даже в Египет) потрудиться и головой и руками, послушать пушечного грома и посвист пуль. Но это случится уже потом, а в 1794 году над Францией начала всходить новая звезда.
 "Чудо Вальми"
"Старина Монж"
|
На главную
Французская артиллерия
Быт и нравы
Прикрытие
Форма и оружие